улак под носом
БИТВА КОННЫХ ТАНКИСТОВ ПРИ АНГИАРИ


Древняя тюркская конная игра в объективе Анзора Бухарского
ЧБ / ЦВЕТ
Фотографии и текст:
Анзор Бухарский

Снято: 02.02 2014.
Опубликовано: 01.04.2016

Места съемок: Вобкент, Бухарская обл., Мубарек, Кашкадарьинская обл., Узбекистан.
Артем Чернов, FRONT.PHOTO:

Анзор - культовая фигура в русскоязычном сообществе фотографов, непонятно, что о нём писать. Все его и так знают и любят: и за уличные кадры Бухары необыкновенной живописной красоты, и за его короткие тексты, явно тяготеющие к живым довлатовским интонациям.

В этом материале у него была непривычная задача - сделать этнографический репортаж, показать событие, уже много раз снятое другими фотографами, и одновременно - написать текст не только рефлексивный, но и познавательный, в духе журнала GEO. Анзор справился.

Я, правда, хотел перевести все кртинки в Ч/Б (вдруг подумал, что до сих пор не видел ни одной съемки Улака в монохроме), но вовремя одумался. Нет во мне столько нахальства, чтобы Бухарского в Ч/Б переводить.
Анзор Бухарский:

Текст к фотографиям, который я отправил Артему, он посчитал «официальным». Тут я впал в ступор. Он так и сказал: «Понимаешь, с текстом беда. Он какой-то уж слишком официальный». «Официальный?» - спросил я. «Нудный» - сказал Артем. «Что, прям-таки нудный?» - обиделся я. Снова перечитал его полтора раза, и понял, что он напоминает доклад председателя на производственном совещании. Или даже на партсъезде. Я попробовал его чуть переделать и снова отправил Артему: «Лучше стало?»
«Стало еще хуже» - неумолимо ответил он, и я понял, что придется переделать не меньше половины.

БИТВА ПРИ АНГИАРИ

Когда мне позвонил Раджаб, подрабатывающий таксистом для туристов, я сначала удивился. Раджаб сказал: «Слющий, неть ли у тьибя туристи? Магу атвизти ихь на Улак».
Я всю жизнь мечтал увидеть Улак хоть краешком глаза - эту кавалерию танкистов, сотни раз виденную на фото в журналах. Долго не раздумывая, я согласился: «Есть, есть! Я - твой турист! Повезешь меня!»
Скинув цену до вменяемой, я малость остыл, вспомнив, что у меня в наличии только объектив 24-70. А все картинки с Улака, ранее виденные мной, сняты объективами 70-200. Я рисковал снять на Улаке только да-ааалекие фигурки в белых облаках пыли.

«Ладно, чего уж там, хоть просто погляжу» - сказал я. Через минут сорок езды по ухабам и колдобинам, мы оказались в конкретной ̶д̶ы̶р̶е̶ сельской местности, таксист пошел греться в чайхане, а я отправился на колхозное поле, где всё должно было происходить. Картинки фантазия рисовала самые фантастические.

Оглядевшись по сторонам, я стал искать точку съёмки. По всему периметру поля расположился народ. Кое-кто взобрался на старый трактор, на борт грузовика, кто-то даже на деревья. Основная же масса просто стояла вокруг, некоторые разжигали костры, стараясь согреться. Прямо на поле поставили чугунные печи, которые топили собранными тут же дровами. На них разогревали приготовленную с вечера самсу, кипятили чай.
Самые любопытные зеваки ходили по полю, трогали коней, общались с наездниками.

Прибывающие на автомобилях участники, тут же, не теряя времени, переодевались в форму наездников.
С точкой съемки все было сложно. Расспросив зрителей, я понял, что участники забега скоро будут метаться по всему полю. Я уже забыл, что собирался просто смотреть. Я думал про непременную пару-тройку красивых снимков. Рисковать было нельзя, такие мероприятия бывают нечасто. Вдалеке я заметил прицеп от трактора, с толпившимися возле него людьми.

- Аттудиви бюдут казёль бирасат, – сказал джигит в старом танкистском шлеме. Я немедленно побежал к тележке в центр поля.
- А можно и мне туда? – задрав голову, спросил я у стоящих внутри людей.
- А вы, собственно, кто? – прищурился на меня сверху солидный мужчина в норковой шапке и новом чапане. Сразу видно – человек уважаемый.
- Я корреспондент из Ташкента, – отвечаю не раздумывая и для пущей убедительности похлопываю по огромному кофру. Слово «корреспондент» действует в Узбекистане на людей магически и безотказно. «Уважаемый», внимательно оглядев с ног до головы меня, а потом, еще более внимательно - мой кофр, протянул мне руку. Я перемахнул за расшатанный борт.
Всадники уже носились по полю для разминки, выкрикивая что-то и махая плетьми. Кстати, сами плети («камчи» - перс.) сделаны для Улака особым способом, чтобы их можно было держать во рту. Ведь в какой-то момент наезднику нужно будет, чтобы руки у него оказались свободны, чтобы, свесившись с коня, подцепить с земли козлиную тушу. А вот шпоры на сапогах, участники не используют вообще. Скоро начнется такое месиво, что шпорами могут пораниться не только кони, но и сами всадники.

Зато в саму подошву сапог вшиты какие-то железные хреновины. Когда джигит в ответственный момент привстанет на стремена, пластина придаст твердость подошве и поможет выдержать его вес.

Козлодрание – забава для конкретных пацанов, и участники, и зрители здесь исключительно мужчины.
Суть игры заключается в том, чтобы джигит вырвал тушу козла из рук соперников, и сделав галопом почетный круг, бросил ее в заранее очерченный круг с флажком посередине. Тогда победа считается «халял» (чистой, абсолютной). Саму козлиную тушу готовят заранее. Обезглавив и выпотрошив, ее для тяжести набивают камнями и зашивают толстой шелковой нитью в два-три слоя.
Удивительно, но обычные, даже хрупкие в жизни парни, оседлав коня, вдруг обретают воинственный дух и отвагу. Возможно, секрет кроется в генетической памяти, когда далекие предки этих юношей сражались плечом к плечу с Тамерланом, захватывая новые территории для некогда могущественного государства Тимуридов.
Амир Тимур, в перерывах между сражениями, дабы бойцы не потеряли сноровку, регулярно устраивал Улак, щедро одаривая победителей оружием, золотом и иноземными красотками, взятыми в плен в многочисленных войнах.
В наше время, если устроитель мероприятия богат, призом может быть домашняя скотина, деньги, ковры, бытовая техника и даже, говорят, автомобиль. Хотя про автомобиль я всё же сомневаюсь.
Сделав несколько кадров, я глянул в монитор фотоаппарата.
Понятно, что самое интересное – коней и все такое нужно было рассматривать с лупой.

- Вы точно уверены, что они приблизятся сюда когда-нибудь? – кивнул я на всадников вдалеке, обращаясь к мужчине в новом чапане. Мне казалось, что прошло довольно много времени. Возможно оттого, что я сильно задубел на январском морозце.

- Абизатилна! – заверил меня мой новый знакомый. – Висё самий главний будить сидес!
«Уважаемый» не обманул. Кони рысцой двинули в нашу сторону. Приготовившись к съемке, я присел в тележке на корточки, чтобы ненароком не столкнули за борт. Всадники столпились внизу. Кони нетерпеливо били копытами, поднимая пыль.
Мужчина в норковой шапке прочел молитву, пожелав всем удачи, объявил размер первого денежного приза.

Раскачав тушу первого козла, двое его помощников на счет «три» выбросили ее прямо на собравшихся под тележкой участников предстоящей битвы.
Дальнейшее мало поддается описанию. Всадник, подхвативший тушу с лёту, пробовал вырваться из толпы, остальные тянули к нему руки, чтобы отобрать ее. Стоявшие подальше от центра что было силы хлестали своих коней. Воинственные крики джигитов, топот копыт и ржание лошадей смешались в один сплошной гул.
Пыль поднялась столбом и напоминала клубы дыма от пушечных орудий.

В голове пронеслись ассоциации с Куликовской битвой, Бородинским сражением.

И даже Леонардовской «Битвой при Ангиари».

Битва при Ангиари. Стенная роспись в зале Большого совета дворца Синьории, Флоренция (копия Рубенса с фрески Леонардо да Винчи) 1503-1505
В какой-то момент несколько всадников, оторвавшись от остальных, галопом понеслись на толпу зрителей на поле. От неожиданности я перестал фотографировать и замер. Зрители кинулись врассыпную.

- Это же ****ц какой-то! – кивнул я моим соседям по тележке в сторону всадников. - Канэшни. Диля настаящий мущиноф игра! – с гордостью поглаживал бороду седой аксакал.
- А травмы бывают? – спросил я, обращаясь к старику.
- Биваит канэшни, – соглашается мой собеседник. – В такой силучий йиго снова нужни на конь посадит.
Конь ево боль сибье забираит.
Улак, или как его называют еще – бузкаши (перс.) – существует в Средней Азии с незапамятных времен.
иРаспространен он в Узбекистане, Таджикистане, Казахстане и Киргизии. В Афганистане тоже есть разновидность игры, там джигиты борются не за какую-то там козу, а за тушу целого теленка.

Самих участников на востоке называют «палванами» (богатырями). И обращаются они друг к другу, уважительно добавляя к имени «палван», например: Саид-палван, Бахадыр-палван, Мурад-палван и т.д. Наиболее смелых и удачливых палванов знают все. Это так называемые «фавориты», и о них отзываются исключительно уважительно: «Козим-палван? Ти что?!.. Это жи фаварит!»
Участников состязания может быть любое количество – от семи-восьми на тренировочных местных, до пятисот и выше на республиканских и международных. За соблюдением правил тщательно следит уважаемый всеми судья и все остальные зрители. Сами состязания проводятся только зимой и до 21-го марта включительно, когда в Средней Азии празднуется «Навруз» – новый год.
После Навруза игры прекращаются до следующего сезона – климат резко теплеет. Самые крупные состязания по Улаку проходят в Джизакской области. Туда съезжаются участники со всех областей Узбекистана, а так же с соседних Таджикистана, Киргизии и Казахстана. Джизакская область высокогорная, а коневодство было одной из самых древних культур её жителей.
Коней везут в специальных грузовиках с высокими бортами по 5-7 голов в кузове. На голову животных надевается специальный утепленный шлем с прорезями для глаз.
В основном в Улаке используют коней среднеазиатской породы – карабаиров. Они выносливы и устойчивы как к сильной жаре, так и к холоду. Но иногда в игре можно встретить и «кабардинцев», и «киргизов», и даже «буденовцев».
Всадники вели борьбу где-то в конце поля, а под тележкой собралось немалое количество зрителей. Почувствовав прилив храбрости, я спустился вниз. Серьезные мужчины передо мной внезапно кинулись бежать в разные стороны. Взглянув на поле, я увидел толпу всадников, мчавшихся прямо на меня, абсолютно как в кино.
Доли секунды мне хватило, чтобы, метнувшись под днище тележки, избежать неминуемой гибели.
Сначала между колесами мне были видны только ноги коней и всадников. Чуточку осмелев, я подполз ближе к краям борта, и, направив объектив повыше, попытался высунуться наружу.

Так я сделал, на мой взгляд, самые удачные кадры в этой истории.

Один раз мне больно заехали плетью прямо по предплечью, и от неожиданности я чуть не выронил свой фотоаппарат.
Кстати, по законам Улака, если в процессе схватки вам попадет плетью даже по лицу, предъявлять претензии участникам категорически запрещается.

Такова эта игра, жёсткая, опасная и непредсказуемая. Игра для настоящих джигитов.
Об авторе фотографий:

Анзор Бухарский - фотограф-документалист, фрилансер.
Сотрудничает роялти-фри с ИТАР-ТАСС.
Преподавал стрит-фотографию в фотошколе «Среда» (Москва)
Проводит мастер-классы по документальной и стрит-фотографии в Узбекистане, России и т.д.

Персональные выставки были в Москве, Новосибирске, Барнауле, Кирове, Южно-Сахалинске, Хабаровске.

FB-аккаунт Анзора Бухарского.

Анзор Бухарский
Фотограф
Полная или частичная перепечатка и перепубликация материалов front.photo в печатных изданиях или на страницах интернет-сайтов разрешается только с письменного разрешения редакции front.photo.
Нарушение авторских и имущественных прав фотографа и издания будет преследоваться по закону.
comments powered by HyperComments
Другие публикации на Front.Photo:
НОВОСТИ FRONT.PHOTO
Раз в неделю мы отправляем вам ссылки на все новые публикации проекта
© 2015 All Rights Reserves
Фотографии и текст: Алёна Кочеткова | PHOTOPOLYGON.COM

Перепечатка и перепубликация материалов front.photo в печатных изданиях или на страницах интернет-сайтов разрешается только с письменного разрешения редакции front.photo.
Made on
Tilda