главный приз бафf-2015
Внутренняя Турция
Прямой контакт со страной, которую мы обычно не видим,
в проекте Сергея Трапезина
Фотографии и текст:
Сергей Трапезин
Снято в 2008-2014 г.г.
Сергей Трапезин
Снято в 2008-2014 г.г.
В проекте собраны кадры и впечатления, снятые по всей территории современной Турции, в основном - вне курортных и туристических зон.
Главный приз БАФF-2015
Этот проект Сергея Трапезина, вместе с другой большой его работой - проектом "В овраге" (позже опубликован на ресурсе takiedela.ru) на первом БялаФотоФесте по результатам общего голосования собравшихся там коллег стал главным призером фестиваля.
Этот проект Сергея Трапезина, вместе с другой большой его работой - проектом "В овраге" (позже опубликован на ресурсе takiedela.ru) на первом БялаФотоФесте по результатам общего голосования собравшихся там коллег стал главным призером фестиваля.
* БялаФотоФест - неформальный фестиваль-симпозиум фотографов в болгарском городе Бяла, в сентябре 2016-го будет проводиться во второй раз, при поддержке Photopolygon.com и Front.Photo.
Артем Чернов, FRONT.PHOTO:
Год назад Турция в огромной съемке Сергея Трапезина, по-моему, просто ошеломила всех нас, собравшихся в фестивальном зале.
Победитель БАФF-2015 представил сотни кадров и на них - совсем незнакомую страну, у которой мало общего с пляжной Турцией, известной российским курортникам. Не похожи его фотографии и на бесчисленные хипстерские "стритфото" наезжающих в Стамбул в фото-туры на пару дней.
Сергею фантастически легко удается наладить позитивный эмоциональный контакт с людьми на территории, куда обычный турист и стрит-фотограф просто не попадает.
Раскрыв его кадры на полный экран ты немедленно "проваливаешься" в странный мир этих картин. И ещё, конечно, впечатляет масштаб работы. Несколько лет, сотни, а может и тысячи километров. Вот так, год за годом, изучать и снимать свою тему без всякого заказа, просто по личному, глубокому человеческому интересу - так мало кто может. Это по-настоящему круто.
Приготовьтесь, пожалуйста, что ниже ваш ждет очень долгий скролл - несколько десятков кадров и короткие тексты. Повод на какое-то время забыть о спешке.
Год назад Турция в огромной съемке Сергея Трапезина, по-моему, просто ошеломила всех нас, собравшихся в фестивальном зале.
Победитель БАФF-2015 представил сотни кадров и на них - совсем незнакомую страну, у которой мало общего с пляжной Турцией, известной российским курортникам. Не похожи его фотографии и на бесчисленные хипстерские "стритфото" наезжающих в Стамбул в фото-туры на пару дней.
Сергею фантастически легко удается наладить позитивный эмоциональный контакт с людьми на территории, куда обычный турист и стрит-фотограф просто не попадает.
Раскрыв его кадры на полный экран ты немедленно "проваливаешься" в странный мир этих картин. И ещё, конечно, впечатляет масштаб работы. Несколько лет, сотни, а может и тысячи километров. Вот так, год за годом, изучать и снимать свою тему без всякого заказа, просто по личному, глубокому человеческому интересу - так мало кто может. Это по-настоящему круто.
Приготовьтесь, пожалуйста, что ниже ваш ждет очень долгий скролл - несколько десятков кадров и короткие тексты. Повод на какое-то время забыть о спешке.
Автор, Сергей Трапезин:
Я снимаю Турцию с 2008 года. Эта серия – попытка преодолеть предубеждения о том, какова Турция. Эта страна постоянно и стремительно меняется, в том числе и визуально. Места, где я снимал, часто уже не узнать: вместо промзоны в городе Ушак - парк, на месте свалки в Чанак-Кале - университет, вместо свалки угля в Зонгулдаке - пляж, вместо глиняного месива на холме на окраине Анкары - красивая мечеть и автомобильный туннель под ней…
В провинциальной Турции, стоит только перекинуться парой слов с кем-либо, вам тут же предложат чаю. В самом неожиданном месте – от голой степи до полиэтиленовой хибары на рынке овец, от деревенского дома до пункта приема вторчермета. Чай, почти как и в России - простой знак гостеприимства, быстро располагает людей друг к другу. Универсальное средство общения на уровне эмоций. В нетуристических местах с местными жителями я общался жестами, там никто не понимает даже "Hello!". В итоге я стал говорить по-русски: так хотя бы интонация и беглость речи помогали им немного понимать меня.
Я снимаю Турцию с 2008 года. Эта серия – попытка преодолеть предубеждения о том, какова Турция. Эта страна постоянно и стремительно меняется, в том числе и визуально. Места, где я снимал, часто уже не узнать: вместо промзоны в городе Ушак - парк, на месте свалки в Чанак-Кале - университет, вместо свалки угля в Зонгулдаке - пляж, вместо глиняного месива на холме на окраине Анкары - красивая мечеть и автомобильный туннель под ней…
В провинциальной Турции, стоит только перекинуться парой слов с кем-либо, вам тут же предложат чаю. В самом неожиданном месте – от голой степи до полиэтиленовой хибары на рынке овец, от деревенского дома до пункта приема вторчермета. Чай, почти как и в России - простой знак гостеприимства, быстро располагает людей друг к другу. Универсальное средство общения на уровне эмоций. В нетуристических местах с местными жителями я общался жестами, там никто не понимает даже "Hello!". В итоге я стал говорить по-русски: так хотя бы интонация и беглость речи помогали им немного понимать меня.
СТАМБУЛ
Лошадь на Феодосиевых стенах
Феодосиевы стены - это что-то типа московской Китайгородской стены, только более мощной. Их руины вдоль Мраморного моря стамбульцы запросто использовали как фундамент для новых построек, можно видеть весьма затейливые сочетания древней кладки и старых стамбульских домов…
Эти стены идут в 2-3 ряда, а между ними попадаются участки земли, которые не просматриваются снаружи.
Феодосиевы стены - это что-то типа московской Китайгородской стены, только более мощной. Их руины вдоль Мраморного моря стамбульцы запросто использовали как фундамент для новых построек, можно видеть весьма затейливые сочетания древней кладки и старых стамбульских домов…
Эти стены идут в 2-3 ряда, а между ними попадаются участки земли, которые не просматриваются снаружи.
Я однажды шел вдоль них, рядом были видны «неофициальные» огороды, где работали явно не богатые люди: кто-то перебирал собранный лук, кто-то, привязав к ступням обычные деревянные ящики, чтобы не утаптывать землю, обрабатывал ее… И на гребне полуразрушенной стены, поросшем травой, я увидел пасущуюся лошадь. Скоро вышел хозяин лошади, взял ее под узцы и повел куда-то. Я пошел за ним, продолжая снимать, он спокойно к этому отнесся, но, когда мы подошли к какому-то гроту в развалинах стены, он попросил не снимать, дав понять, что не хочет, чтобы кто-то прознал про его «конюшню»: в этом гроте он и держал свою лошадь. Я, конечно, снимать не стал.
ПРОВИНЦИЯ
Зимой
Вопреки мнению, что Турция – жаркая страна, зимой, особенно в горах центральной и восточной Турции бывает довольно холодно и лежит снег.
Турки даже при "минусе" ходят легко одетыми, часто в пиджачках. Однажды мы ехали в горах по центральной Турции, было около -7 С и мела метель. На обочине увидели голосующего школьника лет 12. Он был в одной школьной форме, даже без куртки. Мы его взяли и, насколько удалось жестами объясниться, поняли, что он едет в школу (или из школы). Километров через 10 он попросил остановить машину и вышел обратно в метель. Школьник один в метель в одной форме добирается абы как до школы и это не беспокоит ни его, ни родителей, ни школу.
Вопреки мнению, что Турция – жаркая страна, зимой, особенно в горах центральной и восточной Турции бывает довольно холодно и лежит снег.
Турки даже при "минусе" ходят легко одетыми, часто в пиджачках. Однажды мы ехали в горах по центральной Турции, было около -7 С и мела метель. На обочине увидели голосующего школьника лет 12. Он был в одной школьной форме, даже без куртки. Мы его взяли и, насколько удалось жестами объясниться, поняли, что он едет в школу (или из школы). Километров через 10 он попросил остановить машину и вышел обратно в метель. Школьник один в метель в одной форме добирается абы как до школы и это не беспокоит ни его, ни родителей, ни школу.
Переменная облачность, море в пятнах света от солнца и тени от облаков, а из одного из облаков в море опускается столб густого снега. В метель на перевале в центральной Анатолии дежурил грейдер, который поочередно ковшом толкал в гору буксовавшие на склоне фуры. В это же время на средиземноморском побережье - солнце и +15 С.
СТАМБУЛ
Я пытался представить себе аналогичную картину в Москве: в самом центре, на Большом Каменном мосту паркуется машина с трезвой, веселой компанией, выносят на тротуар стулья, стол, самовар, разводят в жестянке костер, жарят и едят рыбу…
Жарка рыбы на Галатском мосту
Как-то с моим другом и фотографом Сергеем Тереховым, уложив семьи спать, пошли погулять поздним вечером по Стамбулу. Пришли на Галатский мост. А там многолюдно. Мы увидели компанию, которая тут же, на мосту, поставила стол, самовар, развела костер в большой консервной банке. Главный из этих ребят, по имени Байрам, стал на сковородке жарить рыбу, а все остальные - пить чай из самовара, а на фоне, где-то над Золотым Рогом, вдруг начался салют. Я пытался представить себе аналогичную картину в Москве: в самом центре, на Большом Каменном мосту паркуется машина, из нее вылезает трезвая, веселая, добродушная компания, выносят на тротуар раскладные стулья, импровизируют стол, самовар, огонь, жарят и едят рыбу… А вскоре весь Галатский мост был заставлен машинами у тротуаров в два ряда и народ устроил гулянья - кто ловил рыбу, кто ел семиты, кто разводил огонь, кто просто ходил и смотрел на всё.
Как-то с моим другом и фотографом Сергеем Тереховым, уложив семьи спать, пошли погулять поздним вечером по Стамбулу. Пришли на Галатский мост. А там многолюдно. Мы увидели компанию, которая тут же, на мосту, поставила стол, самовар, развела костер в большой консервной банке. Главный из этих ребят, по имени Байрам, стал на сковородке жарить рыбу, а все остальные - пить чай из самовара, а на фоне, где-то над Золотым Рогом, вдруг начался салют. Я пытался представить себе аналогичную картину в Москве: в самом центре, на Большом Каменном мосту паркуется машина, из нее вылезает трезвая, веселая, добродушная компания, выносят на тротуар раскладные стулья, импровизируют стол, самовар, огонь, жарят и едят рыбу… А вскоре весь Галатский мост был заставлен машинами у тротуаров в два ряда и народ устроил гулянья - кто ловил рыбу, кто ел семиты, кто разводил огонь, кто просто ходил и смотрел на всё.
Пока мы пытались это сфотографировать, нас пригласили к столу поесть рыбу. Она была вкуснейшей.
ПРОВИНЦИЯ
Чай у пастухов в чистом поле у озера Тюз
Ехали с Алексеем на машине из Анкары на юг мимо соляного озера Тюз ("Соль") — это крупнейший источник соли в Турции. Уровень озера изменчив, берега совершенно плоские и береговая линия постоянно "гуляет". Мы остановили машину в деревне и пошли в сторону озера. Шли долго. Местность как стол, ни деревьев, ни кустарников. Вдали что-то блестело, то ли вода, то ли соль, то ли мираж.
Ехали с Алексеем на машине из Анкары на юг мимо соляного озера Тюз ("Соль") — это крупнейший источник соли в Турции. Уровень озера изменчив, берега совершенно плоские и береговая линия постоянно "гуляет". Мы остановили машину в деревне и пошли в сторону озера. Шли долго. Местность как стол, ни деревьев, ни кустарников. Вдали что-то блестело, то ли вода, то ли соль, то ли мираж.
Берега озера Тюз ("Соль" по-турецки)
Пройдя несколько километров мы так и не поняли, насколько приблизились к озеру. Встретили стадо овец и пастуха на ишаке, в странной бурке, похожей на старый гимнастический мат из дермантина. Поздоровались, пастух вежливо поинтересовался, откуда мы.
Мы сказали "Руссия" и пастух традиционно предложил нам чаю. Стало любопытно, откуда он его здесь возьмет: турки всегда пьют свежезаваренный чай. Пастух слез с ишака, достал у того откуда-то из-под брюха чайник и газовую горелку, поставил их на землю а бурку-мат - полукругом вокруг горелки, от ветра. Достал из-за пазухи хлеб и овечий сыр, чистые стаканчики и ложечки, завернутые в белую тряпочку, "накрыл стол" и стал звонить (как потом выяснилось) своим коллегам-пастухам, что были по соседству, с приглашением присоединиться. Очень душевно посидели, Лёша даже умудрился подремать на солнышке.
СТАМБУЛ
Зеркала в Стамбуле
Этот снимок я сделал как раз около метромоста через Золотой Рог. Вокруг стройки установили забор, который соседний магазин использовал как витрину для своих зеркал. Место людное, и зеркала ежеминутно образовывали удивительные картинки.
Этот снимок я сделал как раз около метромоста через Золотой Рог. Вокруг стройки установили забор, который соседний магазин использовал как витрину для своих зеркал. Место людное, и зеркала ежеминутно образовывали удивительные картинки.
В этом кадре много того Стамбула, который я люблю: серая погода, здания на всех стадиях своего существования в одном месте, передвижные лотки, странные конструкции, непринужденность, легкий сюрреализм. И все это живое.
Хорошо бывать в Стамбуле не в теплое время года. Мне нравится зимняя меланхолия, нравится запах воды, рыбы, кальянов и специй, нравится гармония, собранная из, в общем-то, беспорядка. Нравится простое отношение к жизни: дома, угнездившиеся на остатках древних стен, ночные пикники на Галатском мосту, бетонный тоннель метро, выходящий из склона, застроенного старыми деревянными домиками, обрезанными прямо по контуру тоннеля, питье чая в любых мыслимых и немыслимых ситуациях, петухи, пасущиеся в центре города …
Человек, в снегопад продающий с передвижного лотка чай из самовара, январским вечером у Стамбульского университета
ПРОВИНЦИЯ
Скульптурная композиция, изображающая рыбака, забрасывающего сеть, в г. Эдирне
В Турции принято ставить памятники тому, чем знаменит город/местность – от Диогена в Синопе до мясной котлеты в Инегёле, от кошки в Ване до чеснока не помню где...
Шахтеры в Зонгулдаке
В Турции принято ставить памятники тому, чем знаменит город/местность – от Диогена в Синопе до мясной котлеты в Инегёле, от кошки в Ване до чеснока не помню где.
В городе Зонгулдак на въезде - памятник шахтеру. И мы действительно нашли там угольную шахту. Вывесив демонстративно фотоаппараты, пошли на территорию и «спросили», можно ли нам здесь поснимать. Нам показали, что надо разрешение начальства и куда-то повели, оказалось - к директору шахты. Тот уже на английском спросил кто мы, откуда, зачем нам здесь снимать, угостил чаем и сказал, что снимать здесь нельзя, но он нам даст главного инженера и тот нам покажет все окрестные красоты.
В Турции принято ставить памятники тому, чем знаменит город/местность – от Диогена в Синопе до мясной котлеты в Инегёле, от кошки в Ване до чеснока не помню где.
В городе Зонгулдак на въезде - памятник шахтеру. И мы действительно нашли там угольную шахту. Вывесив демонстративно фотоаппараты, пошли на территорию и «спросили», можно ли нам здесь поснимать. Нам показали, что надо разрешение начальства и куда-то повели, оказалось - к директору шахты. Тот уже на английском спросил кто мы, откуда, зачем нам здесь снимать, угостил чаем и сказал, что снимать здесь нельзя, но он нам даст главного инженера и тот нам покажет все окрестные красоты.
И действительно, главный инженер провел с нами полдня, сначала пытаясь показать красивые пейзажи, думая, что именно они могут представлять интерес для фотографов. А потом мы выяснили, что у шахтеров будет обед и их можно поснимать в столовой.
Недавно я случайно нашел сайт этого поселка и там фотографию, где стоим мы с Алексеем и представителем местной администрации, с подписью – «новостью» о том, что в поселок приезжали русские туристы-фотографы.
А через несколько километров мы встретили других шахтеров около какого-то туннеля, уходящего в гору и оказавшегося кустарной шахтой. Эти шахтеры как раз вышли на обед. Мы с ними «пообщались» жестами, поснимали, а потом я попросился в шахту. Они мне показали, что нужны сапоги, я показал, что ради такого случая готов промочить ноги и они таки сводили меня в шахту, мне удалось немного поснимать и там.
Алексей потом возвращался к этим ребятам и отдавал им их фотографии.
Судоверфь на берегу Черного моря в г. Эрегли
Автодорога проходит настолько близко, что проезжаешь практически под самыми носами судов.
В городе Диярбакыр
Вид наружу из служебного помещения на рынке
На рынке в г. Тикердаг
Сортировщики мусора на свалке твердых бытовых отходов близ города Муратли (район Текирдаг). 2008
Камнедробильня, центральная Анатолия близ города Йозгат
СТАМБУЛ
На пароме, курсирующим между Стамбулом и Принцевыми островами
Вид с верхней палубы вниз.
Рынок овец в Стамбуле и ребята из Эрзурума
Курбан-Байрам в Стамбуле, рынок овец под гигантской эстакадой.
Курбан-Байрам в Стамбуле, рынок овец под гигантской эстакадой.
На одном из временных овечьих рынков я увидел прямо рядом с овцами помост, накрытый полиэтиленом. Погода была дождливая, кругом грязь, сырость. Оказалось, это крестьяне из Эрзурума (город в восточной Турции, удаленный от Стамбула на 1200 км). Пока торгуют овец, живут прямо на рынке. Предложили чаю, пригласили заглянуть в палатку.
Был 2009-й кризисный год, дела у всех шли плохо, они почти не продали овец. Дорога туда-обратно дорого им обойдется, съездили впустую. А пока они тут едят, спят, моют головы из чайника...
ПРОВИНЦИЯ
Вверху: ловец мидий в Мраморном море в районе г.Измит.
Следует пояснить, что он всё же одет в некое подобие гидрокостюма.
Январь 2009
Следует пояснить, что он всё же одет в некое подобие гидрокостюма.
Январь 2009
Мальчик-водитель трактора в Эдирне
На рынке овец в Эдирне мужчина с помощью двух дочек и сына ловил баранов и затаскивал по доскам в бортовой прицеп трактора.
На рынке овец в Эдирне мужчина с помощью двух дочек и сына ловил баранов и затаскивал по доскам в бортовой прицеп трактора.
Мальчик-водитель трактора в Эдирне (справа наверху).
Дочкам было лет по 10-12, сыну же не больше 10.
Когда набился полный прицеп, мальчишка вдруг сел за руль трактора, довольно уверено завел, поехал, развернулся на тесной улице (сдавая, в том числе, задом с поворотом в закуток) и потом уехал куда-то. И это с прицепом!
У меня дочь тогда была примерно такого же возраста. Я попытался представить, что она водит трактор с прицепом.
Когда набился полный прицеп, мальчишка вдруг сел за руль трактора, довольно уверено завел, поехал, развернулся на тесной улице (сдавая, в том числе, задом с поворотом в закуток) и потом уехал куда-то. И это с прицепом!
У меня дочь тогда была примерно такого же возраста. Я попытался представить, что она водит трактор с прицепом.
Вечером на улице в г.Эдирне.
СТАМБУЛ
У причалов Каракёй в Стамбуле
(фрагмент написан для «Photoplay» и опубликован несколько лет назад в их блоге в ЖЖ)
(фрагмент написан для «Photoplay» и опубликован несколько лет назад в их блоге в ЖЖ)
У пристани были пришвартованы несколько обветшалых суденышек. Мне показалось, они служат скорее жильем, чем плавсредством. Мы поговорили с человеком в строгом и чистом черном костюме и белой рубашке. Мой собеседник почему-то ловил там птиц самодельной ловушкой с длинной веревкой. Я говорил с ним на русском, он со мной по-турецки.
Потом он пригласил меня попить чай, мы с ним зашли в единственную крошечную каюту на одном из судов. Внутри был странный беспорядок - какие-то тюки, в углу полка с посудой, телевизор. Пока я пил чай, один из тюков в углу каюты ожил и оказался человеком.
Вся эта странная обстановка вызывала чувство меланхолической полуреальности. Другой человек, надев белый фартук, кидал на пристани какую-то еду трем бездомным собакам. Я вышел за ним.
Вся эта странная обстановка вызывала чувство меланхолической полуреальности. Другой человек, надев белый фартук, кидал на пристани какую-то еду трем бездомным собакам. Я вышел за ним.
Мало какая собака спокойно подпустит человека к своей пище, но эти были полностью заняты едой. Я присел на корточки, пытаясь одновременно с наведением резкости подобрать выразительный фон. Позади были фактурные палубные надстройки, ветки кустов, лоток на велосипедных колесах, белые пятна еды смешивались со светлыми пятнами опавших листьев и какого-то мусора.
Вдруг одна из собак стала меня обнюхивать. Пока она поднимала голову, я нажал на кнопку на пленочном фотоаппарате. А потом на пленке обнаружился внимательный и грустный собачий взгляд.
ПРОВИНЦИЯ
Заготовка дров в нескольких километрах от древней Трои
в окрестностях г.Чанаккале, у пролива Дарданеллы. 2009
в окрестностях г.Чанаккале, у пролива Дарданеллы. 2009
Каппадокия
Местность с очень необычным ландшафтом вулканического происхождения и с богатой историей, связанной прежде всего с подземными городами первых христиан, прятавшихся в них от врагов.
Бурение геологической скважины на холме в Анкаре
Впоследствии здесь была построена мечеть, а в сквозь сам холм был проложен туннель и автомобильная дорога.
Расселенная деревня под Эрзурумом
По дороге в Эрзурум решили заехать в одну из деревень, обозначенных на карте в предгорье. Съехали с трассы в сторону, едем по дороге среди покрытых снегом полей, я вижу лису метрах в 30. Останавливаемся, она ложится в снег, следя за нами. Я пытаюсь ее сфотографировать, она убегает. Машину оставляем и идем пешком вверх в деревню.
По дороге в Эрзурум решили заехать в одну из деревень, обозначенных на карте в предгорье. Съехали с трассы в сторону, едем по дороге среди покрытых снегом полей, я вижу лису метрах в 30. Останавливаемся, она ложится в снег, следя за нами. Я пытаюсь ее сфотографировать, она убегает. Машину оставляем и идем пешком вверх в деревню.
Издалека начинает лаять собака. Там всюду кавказские овчарки, которые носят ошейники с шипами наружу - от волков. Мы, набравшись храбрости, продолжаем идти. Деревня производит странное впечатление.
Полуразрушенные каменно-деревянные дома и никого, кроме собак. В итоге к нам выходят двое мужчин с маленькими детьми. Прямо в овчарне нас угощают чаем с овечьим сыром и свежим хлебом.
Полуразрушенные каменно-деревянные дома и никого, кроме собак. В итоге к нам выходят двое мужчин с маленькими детьми. Прямо в овчарне нас угощают чаем с овечьим сыром и свежим хлебом.
Оказалось, что деревню по каким-то причинам переселили со склона горы на равнину. А две их семьи отказались уезжать. И сейчас живут здесь, разводят скот. Женщинам запретили на нас смотреть даже из окна и в дом, как я понимаю, нас не пригласили как раз по этой же причине - чтобы мы не увидели их женщин. Тем не менее, всё очень доброжелательно.
Узнав, что мы русские, повели показывать дом, которые построили русские, когда Эрзурум был под Россией.
Узнав, что мы русские, повели показывать дом, которые построили русские, когда Эрзурум был под Россией.
Город Эрзурум, восточная Турция
В 19-20 веках город неоднократно оказывался в руках Российской империи
Городок в районе Кахраманмараш и полиция
Как-то проезжаем с Алексеем на закате городок в центральной Турции и понимаем, что это последний шанс сегодня поснимать, скоро стемнеет. Сделав по несколько кадров собрались ехать дальше, но повстречали парня, сносно говорившего по-русски. Оказалось, он в сезон работает в Анталье в гостинице. Он с радостью пригласил нас в гости, познакомил с семьей, угостил чаем. Мы посидели, поговорили, поблагодарили.
Как-то проезжаем с Алексеем на закате городок в центральной Турции и понимаем, что это последний шанс сегодня поснимать, скоро стемнеет. Сделав по несколько кадров собрались ехать дальше, но повстречали парня, сносно говорившего по-русски. Оказалось, он в сезон работает в Анталье в гостинице. Он с радостью пригласил нас в гости, познакомил с семьей, угостил чаем. Мы посидели, поговорили, поблагодарили.
Один из кадров съемки в этом городке в районе Кахраманмараш
А на выходе нас ждала полицейская машина, какие-то бдительные соседи вызвали полицию: ходят по городу какие-то непонятные двое и снимают. Нас привезли в участок, прямо на улице некто в штатском на английском стал расспрашивать кто мы, откуда, посмотрел мои снимки на цифровом аппарате, позвонил куда-то...
На вопрос как здесь оказались, я сказал, что на машине.
- А где машина?
А так совпало, что я припарковался ровно у забора этого участка, поэтому получилось, что полицейские привезли нас фактически к нашей машине. Я говорю:
- Да вот здесь, за забором.
- А-а! Так это ваша машина? А вы знаете, что запрещено парковать машину у полицейских участков?
- Нет. Да я и не знал, что это полицейский участок.
- Ну, на будущее знайте. В машине оружие есть?
- Нет.
Проверили машину, отдали документы и, пожелав хорошего путешествия, отпустили. Всё строго, но вполне доброжелательно.
На вопрос как здесь оказались, я сказал, что на машине.
- А где машина?
А так совпало, что я припарковался ровно у забора этого участка, поэтому получилось, что полицейские привезли нас фактически к нашей машине. Я говорю:
- Да вот здесь, за забором.
- А-а! Так это ваша машина? А вы знаете, что запрещено парковать машину у полицейских участков?
- Нет. Да я и не знал, что это полицейский участок.
- Ну, на будущее знайте. В машине оружие есть?
- Нет.
Проверили машину, отдали документы и, пожелав хорошего путешествия, отпустили. Всё строго, но вполне доброжелательно.
В окрестностях г. Эрзурум, восточная Турция
Уборка пшеницы.
Сбор оливок
Под деревьями расстилаются сетки, а затем палками с деревьев сбиваются оливки.
С сетей оливки собираются в корзины, а все, что упало мимо сеток, потом подбирается вручную.
С сетей оливки собираются в корзины, а все, что упало мимо сеток, потом подбирается вручную.
Курдская свадьба в Биреджике
Городок Биреджик живописно стоит на берегу Ефрата. По характерным домам с плоскими крышами, по теснящимся на склоне холма, по «менее светским» нарядам мужчин понимаешь, что въезжаешь в восточную Турцию. Я шел по городу и вдруг услышал музыку, явно «живую». Пошел на звук: на площади на холме танцуют, по окружности на вынесенных стульях сидят люди. Похоже на свадьбу.
Городок Биреджик живописно стоит на берегу Ефрата. По характерным домам с плоскими крышами, по теснящимся на склоне холма, по «менее светским» нарядам мужчин понимаешь, что въезжаешь в восточную Турцию. Я шел по городу и вдруг услышал музыку, явно «живую». Пошел на звук: на площади на холме танцуют, по окружности на вынесенных стульях сидят люди. Похоже на свадьбу.
Я стал снимать танцы, зрителей, маленькую девочку в белом платье, которая все рвалась танцевать в круг с мужчинами (потом оказалось, что она глухая), но ее не пускали. Через площадь с гудками проехали два кортежа – отдельно жениха и невесты. Они остановились у соседнего трехэтажного дома.
Дальше были традиционные забавы – от разбрасывания с крыши конфет толпе до стрельбы в воздух из пистолетов. Потом всю мужскую часть гостей и соседей (и меня тоже) пригласили в дом, а точнее - на крышу, которая была заодно полом будущего 4-го этажа. Крыша была застелена коврами. В центре сел отец, по-моему, невесты, и стал принимать подарки для молодоженов, скрупулезно внося все подарки и имена подаривших в список. Я тоже попытался подарить немного денег, но у меня принять подарок отказались, показав, что я некий «специальный» гость-исключение.
В восточной Турции каждое следующее поколение строит себе в родительском доме следующий этаж и делает крышу так, чтобы там уже их дети потом могли следующий этаж построить себе.
После того, как все подарки были вручены, мужчины расселись на коврах и всем стали раздавать подносы с угощением – курицу с рисом или что-то подобное. Поели довольно быстро и все стали покидать крышу. На смену мужской части на крышу была приглашена женская. Я на прощание поздравил жениха (невесту я больше не видел) и пошел обратно в город.
Круглый бассейн в Анталье
Вид на город около декоративного замусоренного водоема на холме на окраине города.
Рисунок Карса
Иду по улице в городке Ашкале, навстречу мужчина, он что-то спросил, я традиционно ответил «Руссия, турист», сказал, что едем в Карс.
Иду по улице в городке Ашкале, навстречу мужчина, он что-то спросил, я традиционно ответил «Руссия, турист», сказал, что едем в Карс.
Это город в восточной Турции, близко к армянской границе, в котором сохранилось много русской архитектуры со времен Российской империи.
Мужчина вдруг достал бумажку и ручку и сел рисовать что-то странное. Если я правильно понял, это его ассоциация с Карсом.
Ночевать мы остановились в городке Пасинлер, в гостинице на сероводородном источнике.
Мужчина вдруг достал бумажку и ручку и сел рисовать что-то странное. Если я правильно понял, это его ассоциация с Карсом.
Ночевать мы остановились в городке Пасинлер, в гостинице на сероводородном источнике.
Запущенно-советского вида «убранство» почти пустой гостиницы оттеняло шарм бассейна с сероводородной водой и ржавыми пятнами на бортиках и везде. Все это не помешало нам получить удовольствие и от странной обстановки, и от воды.
Сборщик соломы у Арарата
Ехали зимой с Алексеем по восточной Турции, мимо подножья Арарата. Погода была облачная, и выше основания горы ничего видно не было. Мы надеялись, что облака уйдут и можно будет, как минимум, увидеть гору, а лучше найти какой-либо сюжет с видом на Арарат. Через некоторое время над облаками показалась вершина.
Ехали зимой с Алексеем по восточной Турции, мимо подножья Арарата. Погода была облачная, и выше основания горы ничего видно не было. Мы надеялись, что облака уйдут и можно будет, как минимум, увидеть гору, а лучше найти какой-либо сюжет с видом на Арарат. Через некоторое время над облаками показалась вершина.
Мы подъехали к деревне, расположенной над болотистой, но замерзшей низиной. В самой низине паслись кони и рядом 2-3 человека собирали сухую траву. И над всем этим скорее угадывалась вершина Арарата.
От этой съемки у меня осталось какое-то мистическое ощущение того места (зима, болото, Арарат, кони, сборщики тростника, вечернее солнце, пытающееся пробиться сквозь облака).
От этой съемки у меня осталось какое-то мистическое ощущение того места (зима, болото, Арарат, кони, сборщики тростника, вечернее солнце, пытающееся пробиться сквозь облака).
Руины храма в древней столице Армении Ани, на территории Турции на самой границе с Арменией.
Пейзаж в Анатолии южнее г. Сивас .
Городок Ашкале близ Эрзурума. 2011
Цыганский поселок на окраине г. Кыркларели в европейской части Турции. В доме сборщиков металлолома
Спрашивают кто я,
говорю, что русский турист. Они показывают «туда не ходи, там убивают»
говорю, что русский турист. Они показывают «туда не ходи, там убивают»
Я гулял по кварталу вокруг стоящей на холме мечети, иду обратно, фотоаппараты на мне. Навстречу двое мужчин, у одного шрам поперек всего лица. Спрашивают кто я, говорю, что русский турист. Они показывают «туда не ходи, там убивают» (проводят ребром ладони по шее). Я благодарю за предупреждение, но, во-первых, я там уже был и ничего страшного не встретил, а во-вторых, по-любому с Лёшей мы договорились встретиться там.
Пошел, поснимал что-то, встретил Лёшу. Проходим мимо последнего двора, там гора металлолома и в нем кто-то копается. Заглянули, спросили, можно ли поснимать.
Мужчина, разбиравший металлолом, пригласил в дом - единственную комнату с «буржуйкой», холодильником и телевизором на нем, столиком и двумя кроватями, одна из которых двухъярусная. Там жили сам хозяин, его жена и сын.
Предложили чаю и спросили, не хотим ли мы есть. Мы сказали нет, чаю достаточно, но мужчина позвал своего сына, дал ему денег и послал за хлебом, а сам стал настаивать, чтобы мы поели хотя бы супа. Я пил чай, смотрел на улыбающуюся хозяйку и думал, что этот явно очень небогатый человек искренне считает, что должен нам помочь хотя бы тем, чтобы накормить. Не зная, кто мы, зачем мы здесь. При этом, по всему было видно, что они едва сводят концы с концами. И это в том месте, куда мне сказали не ходить, потому что здесь якобы убивают.
Мужчина, разбиравший металлолом, пригласил в дом - единственную комнату с «буржуйкой», холодильником и телевизором на нем, столиком и двумя кроватями, одна из которых двухъярусная. Там жили сам хозяин, его жена и сын.
Предложили чаю и спросили, не хотим ли мы есть. Мы сказали нет, чаю достаточно, но мужчина позвал своего сына, дал ему денег и послал за хлебом, а сам стал настаивать, чтобы мы поели хотя бы супа. Я пил чай, смотрел на улыбающуюся хозяйку и думал, что этот явно очень небогатый человек искренне считает, что должен нам помочь хотя бы тем, чтобы накормить. Не зная, кто мы, зачем мы здесь. При этом, по всему было видно, что они едва сводят концы с концами. И это в том месте, куда мне сказали не ходить, потому что здесь якобы убивают.
Грязные башмаки Алексея и чистильщик обуви в Текирдаге
Ехали из Стамбула в Текирдаг. Один из домов стоял несколько на отшибе, возле него бегали дети, иногда показывалась пожилая хозяйка. Стали снимать. Грунт вокруг домика оказался мокрой глиной. В процессе Алексей так увяз в глине, что выскочил из башмака... Приехали в Текирдаг. На тротуаре работал чистильщик обуви со своей переносной тумбочкой-мастерской. Он сидел и задумчиво смотрел под ноги пешеходам. Алексей плавно вплыл в поле его зрения.
Ехали из Стамбула в Текирдаг. Один из домов стоял несколько на отшибе, возле него бегали дети, иногда показывалась пожилая хозяйка. Стали снимать. Грунт вокруг домика оказался мокрой глиной. В процессе Алексей так увяз в глине, что выскочил из башмака... Приехали в Текирдаг. На тротуаре работал чистильщик обуви со своей переносной тумбочкой-мастерской. Он сидел и задумчиво смотрел под ноги пешеходам. Алексей плавно вплыл в поле его зрения.
Чистильщик, по-прежнему глядя только в ноги, вдруг потерял задумчивость, наткнувшись взглядом на Лёшины супергрязные боты. Его взгляд медленно поднимается по Алексею на лицо. Лёша медленно вопросительно поднимает брови. Чистильщик так же медленно и с почти ужасом на лице отрицательно мотает головой. Все это время между "собеседниками" продолжали проходить люди. Диалог состоялся - башмаки остались нечищеными.
Уличная жизнь в г. Газиантеп. Изначально город назывался Антеп (и сейчас его иногда так называют неофициально), но в 20-х годах 20-го века за заслуги горожан в деле борьбы с французскими оккупантами получил префикс «Гази» - храбрый. Практически - «город-герой». В городе несколько холмов, на которых улицы закручены по спирали, из-за чего довольно трудно ориентироваться. На одном из холмов стоит древняя крепость.
Вид на вечерний рынок в г. Газиантеп.
Рыбаки и прикопанная сеть в Чардак (Дарданеллы)
Из этого поселка ходит паром через Дарданеллы, а также есть живописная коса, вдающаяся в пролив - любимое место отдыха местных жителей. С нее удобно наблюдать за большими судами, проходящими по проливу.
Из этого поселка ходит паром через Дарданеллы, а также есть живописная коса, вдающаяся в пролив - любимое место отдыха местных жителей. С нее удобно наблюдать за большими судами, проходящими по проливу.
Коса в Чардаке.
Диван в кустах на косе в Чардаке.
Тогда там можно было найти, например, диван, стоящий у кустов, а перед ним большую катушку из-под кабеля в качестве стола, а рядом холодильник.
Я пошел по этой косе и увидел двух людей, что-то откапывающих из песка. Оказалось, это рыбаки, собираются в море и откапывают сеть, которую зарыли, чтобы спрятать на месте и с собой не носить.
Я пошел по этой косе и увидел двух людей, что-то откапывающих из песка. Оказалось, это рыбаки, собираются в море и откапывают сеть, которую зарыли, чтобы спрятать на месте и с собой не носить.
Заброшенная промзона в городе Ушак
Фактурная местность, промзона, пришедшая в упадок.
Очень странная атмосфера – бродят одинокие собаки, непонятно откуда раздаются какие-то звуки – то ли молот, то ли падает что-то. Кругом ржавое железо, заколоченные окна.
Фактурная местность, промзона, пришедшая в упадок.
Очень странная атмосфера – бродят одинокие собаки, непонятно откуда раздаются какие-то звуки – то ли молот, то ли падает что-то. Кругом ржавое железо, заколоченные окна.
В мастерской по переработке вторсырья.
Я подружился с одной из бездомных собак и она, виляя хвостом, долго ходила за мной, защищая от лающих на меня сородичей.
Я набрел на мастерскую по переработке вторсырья и мне разрешили там поснимать. Причем, как и в большинстве других случаев, даже не поняв, зачем мне это надо, ведь туристы обычно снимают по-настоящему «красивые» места… Но раз человеку зачем-то надо, пусть снимает.
Я набрел на мастерскую по переработке вторсырья и мне разрешили там поснимать. Причем, как и в большинстве других случаев, даже не поняв, зачем мне это надо, ведь туристы обычно снимают по-настоящему «красивые» места… Но раз человеку зачем-то надо, пусть снимает.
Пекарня на горе в Гебзе
В 50 км от Стамбула на берегу Мраморного моря в азиатской части стоит город Гебзе – один из самых экологически неблагополучных городов Турции.
В 50 км от Стамбула на берегу Мраморного моря в азиатской части стоит город Гебзе – один из самых экологически неблагополучных городов Турции.
Мрачновато-торжественная погода, синие тучи с просветами солнца, дети, возвращающиеся из школы через пустырь, пастух с козами, какой-то странный сарайчик на этом пустыре, в который то и дело входят и выходят женщины…
К нам подошли недружелюбного вида молодые люди и стали выяснять, кто мы и зачем здесь фотографируем – ведь здесь явно нет ничего «интересного».
К нам подошли недружелюбного вида молодые люди и стали выяснять, кто мы и зачем здесь фотографируем – ведь здесь явно нет ничего «интересного».
Пекарня на холме.
Оказалось, что здесь живут курды и они бояться, что турецкие власти выселят их отсюда. Мы сказали, что туристы из России и нам интересно, как здесь живут люди.
Они мгновенно оттаяли, «разрешили» снимать, стали показывать, что здесь интересного, спросили, не хотим ли мы есть и, в ответ на наш отказ, всё же сказали, что мы обязательно должны угоститься хотя бы хлебом.
Привели нас в тот самый сарайчик на холме, который оказался пекарней и дали с собой горячего вкусного хлеба.
Они мгновенно оттаяли, «разрешили» снимать, стали показывать, что здесь интересного, спросили, не хотим ли мы есть и, в ответ на наш отказ, всё же сказали, что мы обязательно должны угоститься хотя бы хлебом.
Привели нас в тот самый сарайчик на холме, который оказался пекарней и дали с собой горячего вкусного хлеба.
СТАМБУЛ
Расселение цыган из района Фенер
В Стамбуле в исторической части, в районе Фенер (от названия которого, говорят, произошло слово «фонарь»), еще недавно был большой цыганский квартал. Я там снимал в 2008-м, а когда пришел туда же в 2009-м, застал расселение и снос. Я видел семьи, живущие в палатках из целлофана рядом с руинами снесенных домов.
В Стамбуле в исторической части, в районе Фенер (от названия которого, говорят, произошло слово «фонарь»), еще недавно был большой цыганский квартал. Я там снимал в 2008-м, а когда пришел туда же в 2009-м, застал расселение и снос. Я видел семьи, живущие в палатках из целлофана рядом с руинами снесенных домов.
Квартал был привлекателен для фотографа: начиная со старых деревянных стамбульских домов и заканчивая лошадьми, свободно пасущимися на свалке среди диванов и остовов автомобилей.
В 2009-м я застал там уже фактически пустырь со строительным мусором и красивой мечетью Mihrimah Sultan. Потом там вырос новый квартал, застроенный симпатичными, но одинаковыми и, на мой взгляд, чужеродными духу Стамбула коттеджами...
Большую часть своих фотопоездок по Турции, особенно первые несколько лет, я осуществил в компании Алексея Мелии - фотографа и интересного человека. Поэтому он «соучастник» многих из описанных событий. При этом мы, как правило, снимали порознь: приехав в какой-то город или место, договаривались, где и через сколько времени встретимся, и расходились в поисках каждый своего.
Об авторе фотографий:
Сергей Трапезин окончил Московский авиационный институт в 1995 году. Работает в области компьютерных технологий.
Фотографией серьезно занимается с 2002 года. Призер ряда фотоконкурсов, участник более 40 коллективных выставок.
Публиковался в «Foto&Video», «ProФото», «Такие Дела» и ряде других бумажных и интернет-изданий.
Участвовал в проекте «XXI Мой тихий океан», организованного в 2012 году Фото Фондом РИА «Новости» и в проекте «От Белого до Черного моря», организованного Liberty.SU. В настоящее время участвует в проекте CloseUpRussia по фотодокументированию современной жизни в России.
Главный призер фестиваля БялаФотоФест в сентябре 2015 года.
Личный сайт Сергея Трапезина.
FB-аккаунт Сергея Трапезина.
Сергей Трапезин окончил Московский авиационный институт в 1995 году. Работает в области компьютерных технологий.
Фотографией серьезно занимается с 2002 года. Призер ряда фотоконкурсов, участник более 40 коллективных выставок.
Публиковался в «Foto&Video», «ProФото», «Такие Дела» и ряде других бумажных и интернет-изданий.
Участвовал в проекте «XXI Мой тихий океан», организованного в 2012 году Фото Фондом РИА «Новости» и в проекте «От Белого до Черного моря», организованного Liberty.SU. В настоящее время участвует в проекте CloseUpRussia по фотодокументированию современной жизни в России.
Главный призер фестиваля БялаФотоФест в сентябре 2015 года.
Личный сайт Сергея Трапезина.
FB-аккаунт Сергея Трапезина.
Сергей Трапезин
Фотограф
Полная или частичная перепечатка и перепубликация материалов front.photo в печатных изданиях или на страницах интернет-сайтов разрешается только с письменного разрешения редакции front.photo.
Нарушение авторских и имущественных прав фотографа и издания будет преследоваться по закону.
Нарушение авторских и имущественных прав фотографа и издания будет преследоваться по закону.
Другие публикации на Front.Photo:
НОВОСТИ FRONT.PHOTO
Раз в неделю мы отправляем вам ссылки на все новые публикации проекта
© 2016 All Rights Reserved
Фотографии: © UNHCR/I.Charnetski | PHOTOPOLYGON.COM
Перепечатка и перепубликация материалов front.photo в печатных изданиях или на страницах интернет-сайтов разрешается только с письменного разрешения редакции front.photo.
Фотографии: © UNHCR/I.Charnetski | PHOTOPOLYGON.COM
Перепечатка и перепубликация материалов front.photo в печатных изданиях или на страницах интернет-сайтов разрешается только с письменного разрешения редакции front.photo.
